Славянофулы, вперед!

«1612» В.Хотиненко

Звонкая историческая цифирь в названии. Продюсерство Н. Михалкова и визиря его Л. Верещагина. Рекламный трейлер с картечью, длинным усом и промо-слоганами типа «Русским родился - русским и помру», «А мы их в гости не звали» - все настраивало на минорный лад. Фильм про Смутное время, разрешившееся домом Романовых и первой исполнительной вертикалью, с В. Золотухиным в роли старца и М. Пореченковым за князя Пожарского, обещал какую-то несусветную газмановщину. Ждали беды. Колоколов, святого Георгия, лярюсских утиц с коромыслом и прибауток про ядрену вошь. Существительных поперед прилагательных (диво дивное, рать-сила басурманская, голь перекатная, хрен моржовый). Новых изысканий о русском первородстве и рогатины с кистенем в качестве символа русской святости: ужо.

Хотелось все это перекрестить: сгинь, анчутка-недотыкомка.

После песни «Передайте, что мальчика Вову/Я целую, как только могу» из последнего фильма Хотиненко «Гибель империи» подивить честной народ было уже особенно нечем.

Ан поди ж ты, взяли и подивили.

И все благодаря сценаристу Алиеву. В своих кругах у него слава драматургического башибузука. По студиям годами гуляет его сценарий про создание на Северном Ледовитом океане штрафной эскадрильи для провинившихся летчиков (!). Чтоб летчик не ушел к врагу, каждому на закорки садят вертухая с револьвером и единственным на двоих парашютом. Что делать вертухаю после приземления в Ледовитый океан, автор не объяснял, но сюжет всерьез рассматривался «Мосфильмом» и был отклонен только ввиду дороговизны (шутка ли сказать - восемь воздушных боев). Злопыхатели злопыхали, что начинал Алиев со сценариев про зону и с тех пор сует ее в любой сюжет, хоть про войну, хоть про историю. Доброжелатели возражали, что русская жизнь способствует взгляду «в клеточку». Нейтралы заметили, что отчаянное нахальство иногда способствует раскрытию темы.

Сценарий «1612» Алиев написал в жанре арийского комикса. Всякий помнит картинки белогривых воинов, растопыривших мускулистые ноги над трупом дракона, а с воздетого меча - лучи вразлет, а понизу змея из черепа струится, за спиной жмется полуодетая блонди, а за горизонт удирают перепуганные птеродактили; всех специально интересующихся отсылаем к фильму «Конан-варвар». Если в кадре фемина - быть ей голой. Если ружье - оно выстрелит полста раз, причем последний - без всякого человеческого участия. В небесах стервятники, в кубках вино или жертвенный пламень, медведь-оборотень на дыбки встает, шлем с рогами обязателен. Ну и как же в подобного рода творениях без артиста Балуева со жреческой бородой и веревочкой на лбу! Никак.

Из этих-то преданий и пришел в кино седой волхв в рубище, прискакал белый конь-единорог и припрыгал конопатый отрок в сползающей на нос капелюхе. А за основу положена история беглого холопа Андрейки, прибившегося к своре наемников прислугой, а после истребления господ (шайкой лиходеев во главе с Балуевым) присвоившего себе хозяйскую грамотку, латы, ушлого татарчонка-оруженосца и вступившего в польскую орду под видом кабальеро Альвара с тайной целью освободить царевну Ксению Годунову, виденную им в детстве на речке в неодетом виде. На всяком неприятельском бивуаке и в стане русских воинов произносит он волшебную заграничную фразу «Андалусес да динамита» (что в переводе значит «Я хоть и чурка, а пригожусь»). Когда в ходе приключений холоп с испанским именем начинает всерьез претендовать на русский трон, а подкупленный дьяк сочиняет ему родословную от Рюриков, Чингисхана и Александра Македонского, фильм начинает казаться откровенно симпатичным - в духе разудалых исторических небылиц, которые его продюсер Михалков снял под именем «Сибирский цирюльник». В самом деле: обвинять в антиисторизме картину, в которой самозванца обучает сабельному бою призрак его усопшего хозяина, а победу приносят самодельная кожаная пушка и привидевшийся ратникам единорог, - это по-настоящему грешно.

Помнится, на протяжении 90-х Хотиненко уже целился поставить эпопею своего постоянного автора В. Залотухи «Великий поход за освобождение Индии». Про то, как экспедиционный корпус С. М. Буденного несет советскую власть в Бомбей (развернутая экранизация евтушенкиного «И снились мне индусы на тачанках и перуанцы в шлемах и кожанках»). В 90-е не хватило денег, а в нулевые - почтения к революции. И вот в этот момент Алиев как раз и предложил ему равноценную сагу о русском троне, польском чванстве и достоянии республики (царей в те годы, если кто помнит, выбирали общим собранием). Фактически приспособив к русским реалиям миф об одиноком безначальном самурае, странствующем в компании разбитного и вороватого служки. В пользу этой лженаучной версии говорит и огненный магический круг, и рубка четверо на одного с усекновением рук, ушей и хвостов, и крепленые на луках седла металлические крылья верховых польских латников, которые прежде доводилось видеть только в блокбастерах Куросавы о смутах эпохи Эдо. Подобные допущения вдвое добавляют фильму достоинств, дезавуируя надрывно пропагандистские вопли «За веру святую, за Русь лапотную».

Увы, для такого дела у Хотиненко тяжеловата режиссура. Он сам режиссер с бородой, а бородатые снимают мощно, трубно, зычно и неповоротливо. «Зеркало для героя», «Патриотическая комедия», «72 метра» - все мечутся в вилке меж анекдотом и стопудовым проникновением в пучины национального характера. Ему бы и снимать комикс, живой мультфильм - чтоб вороны взлетали кувырком, пушка перед выстрелом надувалась, хрустально смеялись русалки и семенили неваляшками ярмарочные бабенки. И актеров на скоморошью игру натаскивать: «На ореховом кусте, у сороки на хвосте гусли и дудки, песни и шутки» (так на весь фильм играет местного князька один Марат Башаров). В качестве отборной байки-потешки фильм вполне мог послужить противовесом большим барабанам современного сериального мифотворчества.

Получился бы русский «Том Джонс» и «Барри Линдон» (если не вообще «Кандид»), легкое и своевольное перышко на крутеньких перекатах истории - причем, как и замышлялось, истории смутной. Одна беда: герой подобного толка - всегда Бумбараш, которому, окромя его Кунигунды-Мартины-Аленушки (на сей раз Ксюшеньки) ничего в жизни не надо, а его всякий раз забривают во враждующие европейские армии, приближают ко двору, отдаляют от двора, ссылают на галеры (в бурлаки), соблазняют цехинами и прелестями. А он сквозь все соблазны, препоны и региональные патриотизмы идет к своей безмерно удаленной, но загадочной звезде. Но чтоб на такую недешевую байду ссудило цехинов эгоцентрическое русское государство, полное соблазнов, химер и регионального патриотизма? На бесовский индивидуализм в пику русской соборности? Держите карман, мсье Кандид и дорогой товарищ Андрейка. И вот тут-то появляются продюсеры, хитрованы с коммерческой жилкой и наследственным конвертируемым патриотизмом, с золотым ярлыком на фамильном гербе. И куются на святом огне - православной наковаленке - цифры «1612» (рупь на сто, что исходный сценарий Алиева звался иначе!), и добавляется в начале и конце козней коварного Ватикана, и приперчивают титры славянской вязью про интересы государства российского да про оборону православных святынь. Бум, хрясь, гой-еси, византийское единство, крест на пузе, щит на ворота, набат, булат, очи черные, Константин Васильев.

Только и остается сказать по-андрейкиному, по-кандидовски: «Исполать вам, православные. Андалусес, как говорится, да динамита».

И идти промышлять дракона.

Версия для печати